Президиум экспертного совета
С.В.Кириенко
А.И.Гельман
Д.А.Пригов

Координатор программы
Николай Палажченко

Директор фестиваля
Павел Гельман

Пресс-секретарь
Яна Макарова

Многое в Саратове имеет парадоксальные аналоги за его пределами, в частности, из центра иногда кажется, что это Владивосток - вокруг сопки и вода.

Хотя цены в городе, по московским меркам, совсем невысоки (пакетик быстрорастворимой лапши стоит рубль двадцать, "сталинская" 4-комнатная квартира - 12 тысяч долларов) вряд ли вам удастся купить здесь чего-либо специфически местного, кроме карты, открыток и волжской рыбы. Даже значки с гербом в ларьках давно закончились, остались только "Татьяна", "Светлана" и "Нирвана".

Вот выборочный перечень культурных событий столицы Поволжья в текущем месяце: Бичевская, Спиваков, Первые Российские молодежные Дельфийские игры, Назарет, министр МВД, Девятый Международный традиционный джаз-фестиваль "Заволжье-99", магическое шоу "Волшебные дурилки" и еще увеличение миграции серых волков из Казахстана. Есть что выбрать.

Если говорить о фестивале "Культурные герои", то он проходил 17-19 ноября по всем четырем номинациям

1. Театральное искусство (посетить не удалось)

2. Литература - посетить не удалось, но из прочитанного понравились Евгений Заугаров и, чуть меньше, Алексей Александров - кстати, наиболее пожилые из участников - обоим за 30. Заочный интерес представляет Юлия Балалайкина, поскольку люди, публикующие свои стихи в литературных журналах, редко когда поют под гитару в очередь с рок-группами.

3. Номинация Визуальное искусство имела массу подзаголовков, типа Фестиваль "Одно место", "Реминисценция Урбанчича", но запомнилось следующее:

Огромный полиэтиленовый пакет (или шар?), сопровождаемый заумной "телегой", способный, будучи надутым, в порядке художественной акции вытащить из моря тяжелого водолаза (автор - М.Лежень).

Замечательные в своей принципиальной бессмысленности "кинематические объекты" - крутящиеся и елозящие циферблаты, детские игрушки и т.д.(С.Петров)

Коврики (Д.Богатырев, он же Космонавт)

Фотоплакаты (В.Куприянов)

"Виртуальная реальность" домашнего изготовления: надеваешь очки с перевернутым театральным биноклем вместо стекол и бродишь по лабиринту. Содержимое лабиринта из-за удаленности объектов разглядеть не удалось.(И.Петров и компания)

Слайд-фильм. Фотограф Владимир Адамов, блуждая пару лет назад по заброшенному пионерлагерю, нашел черно-белые негативы на тему пионерской жизни 70-х. В фильме эти снимки чередуются с цветными, изображающими те же места 20 лет спустя: бассейн с детьми - бассейн пустой и ржавый, Ленин с головой - Ленин без нее, красивый деревянный дом - он же, но некрасивый, все резные наличники поломаны. Завершается все кадрами нынешнего лета: вообще ничего от лагеря не осталось - одни обломки и огарки. В полиграфическом варианте произведение можно было бы ужать до размеров цветной вкладки "Огонька" - заодно отпал бы и назойливый звукоряд.

Наконец, собственно, картины. У экспозиции Рашида Салямова тоже непростая история, которую сейчас пересказывать смысла не имеет, но картины хорошие.

Борис Иванович Давыдов не прошел, очевидно, по возрасту. А жаль...

4. Концерт академической музыки удалось послушать лишь частично. А именно:

Студент 4 курса музучилища Артем Нефедов исполнял на гитаре сюиты москвича Н.Кошкина "Эльфы" и К.Доменикони "Коюн-Баба" (последнюю - в довольно экзотическом восточном ладу).

Лауреат всесоюзного конкурса Олег Cамохин играл "Сонату N4" Михаила Хейфеца (который, говорят, когда-то был лучшим в Саратове блюзовым гитаристом и учил этому делу ребят из Иуды Головлева).

Пианистом же в вышеупомянутой группе лет 10 назад был и другой участник концерта - аспирант консерватории Андрей Виниченко, который представил фрагменты из Сонаты N1 и "Вариации на один аккорд" Шнитке, а также участвовал во всех последующих номерах:

Лауреат Всероссийского кокурса, дуэт: Эдуард Гавриленков (альт) - А.Виниченко. Андрей Волконский, Соната для альта и ф-но.

Заслуженный артист России, ректор Саратовской консерватории Анатолий Скрипай и А.Виниченко. А.Шнитке Музыка к спектаклю Театра на Таганке "Похождения Чичикова", "Ревизская сказка".

5. С рок-н-роллом дело обстоит так: на сегодняшний день в городе существует порядка 2-3 деятков групп (не считая металлистов, которые повсеместно имеют тенденцию выделяться в отдельный "куст") и один подвальчик "Варьете" на улице Вольской.

Из участников фестиваля, к сожалению, кое-кто остался за пределами поля зрения: уже упоминавшаяся Ю.Балалайкина (кстати, а есть ли в Саратове еще какие-нибудь "акустики"?), "Погибший альпинист" (русский блюз-рок) и "Шала"(?).

Еще три группы были прослушаны только на кассетах и оставили довольно эстрадное впечатление: "Альтаир" - нечто среднее между Кварталом, Адо и Мануфактурой; "Аэрограф" - помпезный глэм с изобилием клавиш; "Шутки Мао" - тексты за жизнь в нелепом фанковом сопровождении.

Вообще же, за большинством местных музыкантов такой смертный грех как уныние не числится - музыка тут довольно легкая и веселая. Играют все очень технично, халява - явление редкое, особенно впечатляет избыток виртуозных барабанщиков - что неудивительно, если вспомнить о выпускавшихся когда-то в соседнем Энгельсе самых ударных в мире установках.

Живьем увидено вот что:

"Счастливый Конец" - гитарист хороший, но такую пошлятину не стоит петь даже в шутку.

"Большая Медведица" - гранж, фактурная девушка, между песнями произносит странноватые речевки, сами же песни - Сьюкси, Перл Джем (и все, что между ними) с молодежными текстами.

"The Cocoon Up Overload" - модная танцевальная компьютерщина, но, поскольку в электронной музыке ничего интересного, кроме Артемьева и еще какого-то скандинава, не наблюдается, то...

"Общество Гигантских Растений" - ну... Симпли Ред, скажем... Поет у них вылитый Аркаша Кузнецов (из Инструкции По Выживанию), только обкурившийся до белого фанка и звона шерстяных бубенчиков об вязаную шапку.

Наиболее приближен к местному микроклимату "Конь Бубей" - современная гитарная волна с офигенным барабанщиком, трубой и ненавязчивыми диссонансами. Заводила - длинный, как мост из Саратова в богоспасаемый город Ангельск - неуловимо напоминает покойного Сережу Тимофеева из Ростова (Пекин-роу-роу). Та же мимика, обаяние, да и музыка похожа. К сожалению золотую середину выдерживают не всегда, и оптимизм переходит в попсу, а обаяние - в рисовку.

"Хромая Собака Адмирала": формально - англоязычный ритм-н-блюз. Дальше начинаются загадки: чей голос и чьи песни? После пятого хита калибра "Сюзи Кью" вопрос решается логически - если их не пели у тебя в школе на танцах, значит их в то время просто не было. Как и голоса, смешанного, наверное, из Фогерти с Серкампом (хм, еще одна Собака...). Глядя на них из зала, понимаешь, что никакая это не стилизация, а дыра во времени... Что делать? Убрать акцент, записаться на ламповых приборах, отпечатать винил и менять его на балке на Ярдбердз, Лав, Смол Фэйсиз (главное, чтоб менты не разбили...)

Дима Андреев и Юля Потапова имеют определенную академическую подготовку и играют очень белую музыку сразу в двух вариантах:

Проект "Побег" - с бывшим барабанщиком все того же "Головлева" и почему-то Роджером Долтри на басу. Между прочим, ритм-секция эта долбит вместе уже лет 20, и сочетание жестких и сложных готических конструкций с таким вот шестилапым организмом дает результат, достойный стипендии какого-нибудь Института Гете.

Заряд, к сожалению, отрицательный - мрак, депрессия и паранойя, сплошной "Закат Европы"...

Дуэт "Сны" - Юля поет, Дима химичит с электроникой. Смотрится эффектно - завораживающая медленная пластика, высокий голос "ниоткуда" - что-то детское в этом есть... Но опять: "Я медленно схожу с ума Мне не уйти от погони". Уходить надо в другую сторону. Несколько просветов все же есть, хотя пока еще "сонных", игрушечных, но и это радует.

Жаль, что нет больше "Иуды Головлева" и "Ломаного Гроша" (Андрей "Дюша" Сущенко утонул в прошлом году). Куда-то запропали "Шабу" и "Хайдеггер Жив".

В местной газете обнаружил анекдот: бродит слух, что в школах области введена новая дисциплина - "патриотический танец": ребят учат танцевать так, что в каждом их движении сквозит любовь к родному краю.

Если брать глубже и отбросить акциденции, то ребят учить этому не нужно - то, во что невозможно "ткнуть пальцем" сквозит даже в движениях пластинки под корундовыми диджейскими иглами.

Спасибо Ольге Шишкиной, Джиму и Власте Петровым, Наталье Сидоровой, Бозе, Диме и другим.

Сложилось так, что в Саратов я попал только на литературный вечер (и на заключительный рок-концерт, где какие-то милые ребята пели в легкой рок-обработке песенку Окуджавы "Давайте восклицать..." - трогательно, конечно, но вроде бы не слишком актуально). Саратовская поэзия имеет свою давнюю традицию, связанную с самиздатским проектом середины 80-х "Контрапункт", соединившим достаточно разных (и принадлежащих разным поколениям) авторов - от одной из звезд современного традиционализма Светланы Кековой до умеренного авангардиста Сергея Рыженкова; с исторического экскурса начал вечер и куратор литературной программы в Саратове Олег Рогов, упомянув и менее известные страницы - в частности, родственного по духу "парижской ноте" Валентина Ярыгина, подпольного поэта 50-60-х. В нынешних молодых авторах, заметил Рогов, трудно усмотреть следы влияния местных традиций, - пишут они как будто каждый сам по себе; тем, по словам Рогова, интересней, к какой гавани кого в итоге прибьет.

Выступили на вечере шесть авторов, из которых две девицы оказались малоинтересны, четверо же так или иначе заслуживали внимания. Самый самобытный и сложившийся автор - 33-летний Евгений Заугаров, не раз публиковавшийся в "Волге", но отнесенный организаторами все же к младшему поколению (Рогову 35, но он успел дебютировать в самиздате и сложиться как творческая личность в предыдущую эпоху). Верлибры и белые стихи Заугарова (грань между этими двумя версификационными формами у него неотчетлива), точно и подробно описывающие антураж повседневной местной жизни (вплоть до топографических деталей), сконцентрированы на передаче внутреннего состояния человека, не связанного ничем с жизнью и другими людьми, это такой опыт абсолютного отчуждения, который Бродский заговаривал самопорождаемыми языковой стихией периодами, - а здесь он дается в чистом виде.

Алексей Александров на год младше и также уже открыт "Волгой" - без сомнения, лучшим провинциальным журналом России (где, кстати, с удовольствием печатаются и столичные авторы, от Ольги Седаковой до Андрея Немзера). Его более традиционная версификация построена на более эффектной образности, напоминающей соединением культурных по происхождению, зоо/биологических и, разумеется, мрачно-бытовых деталей то Тарковского, то Александра Белякова (понятно, что это чистое совпадение, но вот, например, у Александрова - "Огоньку я спросил у парторга - // Он, насупясь, поднялся, как Голем.", а у Белякова - "Входит Голем в олимпийских штанах, // Молча требует квартальный отчет".). Сверхоригинальности в текстах Александрова не усмотришь, но стихи совершенно профессиональные и зрелые.

Две девушки существенно моложе, и сказать про них что-либо с уверенностью сложно. Татьяна Лисина читала ряд пафосных и испорченных красивостью текстов, среди которых неожиданно обнаружилась прелестная ироническая поэма, повествующая о знакомстве лирической героини, по ходу пребывания в Городе на Неве, с парой французов, недостаточная сексапильность коих вызывает ее длинные и проникновенные сетования. Кристина Червенка прочла всего несколько миниатюр, кажется, довольно остроумных, притом выступала эта милая девушка в такой белой маске, как носят санитары, - что уж имелось в виду, сказать трудно, но впечатление было произведено.

Сверх программы мелькнуло еще несколько авторов - в частности, забавный антимосковский стишок прочел художник Борис Глубоков, в литературной своей ипостаси, судя по переданной мне затем подборке, небесталанный, но очень неровный. Другая подборка, приобщенная к делу организаторами, свидетельствует о незаурядности еще одного автора, Алексея Голицына, тяготеющего к брутальному абсурдизму. В целом, похоже, именно те, кому вокруг 30-ти, делают сегодня в Саратове погоду: те, кто младше, еще не настолько оформились, а те, кто старше, ведут по тем или иным причинам достаточно затворнический образ жизни.