29.03.2024 




Вы можете не умереть
Михаил Батин, Алексей Турчин
10.12.2013- 15.12.2013

Вы можете не умереть





«Трасса М4. Ростов - Москва» / Современное искусство Ростова-на-Дону





Лес/ Современное искусство Краснодара





Культурный Альянс. Проект Марата Гельмана

Главная | Контакты | Поиск | Дневник М. Гельмана
Русский | Deutsch | English

























Осмоловский VS Институт Лифшица

ДИСКУССИЯ 3


От: Дмитрий Гутов
Дата: Sunday, February 22, 2004 3:56 AM

Дорогие друзья!

Наши споры об абстракции и Лифшице велись на фоне тем, которые не обсуждались впрямую, но как подмалевок активно присутствовали, подразумевались.

Важнейшая из этих тем - атеизм.

Есть сюжеты, которые, как говорит теория, лучше не трогать. На ловца и зверь бежит, написал в своей диссертации Чернышевский. Не всякого зверя стоит привлекать, даже его упоминанием.

Но тема религии, как ее ни игнорируй, не могла не проникнуть в наш разговор.

В последних письмах Осмоловского и Сальникова, бережно исключенных ими из общей рассылки, она была поставлена со всей прямотой. Суть позиций в этом споре такова: Сальников мудро считает: не трогай дерьмо, не будет пахнуть. Осмоловский не менее мудро полагает, что пахнуть будет сильно и не известно еще сколько, поэтому разработать механизмы противостояния церкви необходимо.

К этому следует еще добавить, что позавчера я присутствовал на встрече с Жаном-Люком Нанси в Институте философии, а его выступление было сформулировано как «Деконструкция монотеизма».

Подробности лучше расспросить у Кети, которая делала пометки на полях его доклада, и у Чубарова, который всю дискуссию записывал на видео. Я же скажу о том, что мне показалось главным в его сообщении.

Наступление духовных ценностей мы видим повсеместно. Буш объявляет, что его любимый философ Иисус Христос. Про ислам и говорить не приходится. Рост клерикальных настроений в России - только часть большого мирового консервативного движения.

В этих условиях наступления фундаментализма, от которого никому не поздоровится, Нанси смело говорит, что у атеизма нет достаточных теоретических оснований. Что он слаб. Крушение гуманизма в его марксистской версии оставляет пустое пространство, которое понятно чем будет занято.

Такая постановка вопроса, требующая прояснения самой сути атеизма, на меня произвела большое впечатление.

Важность этого вопроса прямо пропорциональна его темноте.

Атеизм, как мы знаем, в марксизме один из его центральных пунктов.
Мы говорили об этом вскользь, разбирая один из главных теоретических текстов на эту тему, работу Маркса, «К критике гегелевской философии права».

Напомню основные тезисы марксового понимания религии.

Для Германии критика религии по существу окончена, а критика религии - предпосылка всякой другой критики.

Человек, который в фантастической действительности неба искал некое сверхчеловеческое существо, а нашёл лишь отражение себя самого, не пожелает больше находить только видимость самого себя, только не-человека - там, где он ищет и должен искать свою истинную действительность.

Основа иррелигиозной критики такова: человек создает религию, религия же не создаёт человека. А именно: религия есть самосознание и самочувствование человека, который или ещё не обрёл себя, или уже снова себя потерял. Но человек - не абстрактное, где-то вне мира ютящееся существо. Человек - это мир человека, государство, общество. Это государство, это общество порождают религию, превратное мировоззрение, ибо сами они - превратный мир. Религия есть общая теория этого мира, его энциклопедический компендиум, его логика в популярной форме, его спиритуалистический point d'honneur (вопрос чести. Ред.) его энтузиазм, его моральная санкция, его торжественное восполнение, его всеобщее основание для утешения и оправдания. Она претворяет в фантастическую действительность человеческую сущность, потому что человеческая сущность не обладает истинной действительностью. Следовательно, борьба против религии есть косвенно борьба против того мира, духовной усладой которого является религия.

Религиозное убожество есть в одно и то же время выражение действительного убожества и протест против этого действительного убожества. Религия - это вздох угнетённой твари, сердце бессердечного мира, подобно тому как она - дух бездушных порядков. Религия есть опиум народа.

Упразднение религии как иллюзорного счастья народа, есть требование его действительного счастья. Требование отказа от иллюзий о своём положении есть требование отказа от такого положения, которое нуждается в иллюзиях. Критика религии есть, следовательно, в зародыше критика той юдоли плача, священным ореолом которой является религия.

Критика сбросила с цепей украшавшие их фальшивые цветы - не для того, чтобы человечество продолжало носить эти цепи в их форме, лишённой всякой радости и всякого наслаждения, а для того, чтобы оно сбросило цепи и протянуло руку за живым цветком. Критика религии освобождает человека от иллюзий, чтобы он мыслил, действовал, строил свою действительность как освободившийся от иллюзий, как ставший разумным человек; чтобы он вращался вокруг себя самого и своего действительного солнца. Религия есть лишь иллюзорное солнце, движущееся вокруг человека до тех пор, пока он не начинает двигаться вокруг себя самого.

Задача истории, следовательно, - с тех пор как исчезла правда потустороннего мира, - утвердить правду посюстороннего мира. Ближайшая задача философии, находящейся на службе истории, состоит - после того, как разоблачён священный образ человеческого самоотчуждения - в том, чтобы разоблачить самоотчуждение в его несвященных образах. Критика неба превращается, таким образом, в критику земли, критика религии - в критику права, критика теологии - в критику политики.


Судя по встрече с Нанси, мы отброшены далеко назад от того пункта, с которого начинает Маркс: критика религии по существу окончена. Выясняется, что, по сути, она еще толком не начата.

Почему так?

Конечно, убожество современного состояния порождает острую религиозную потребность.

Здесь, кстати, разница между Виленским и Мамоновым невелика. В обоих случаях мы имеем дело с принципиальным, сознательным отказом от всяких форм мышления, от всякого обсуждения любой проблемы по существу. С демагогией в ее химически чистых проявлениях. С верой, хотя и наполненной в двух случаях прямо противоположным содержанием.

В чем преимущество веры, перед научным атеизмом? (Здесь я уже не имею в виду Мамонова с Виленским).

В том, что она имеет дело с разумным содержанием мира, хотя и вынесенным за его скобки.

Атеизм же в практиковавшихся доселе формах либо имел дело с неразумным миром, что многим очень нравится (потому что, как мы помним, в этом случае все дозволено), но многих и не устраивает, потому что смысл всего куда-то исчезает, либо говорил о разумности, но никак не мог внятно пояснить, в чем же она и где расположена.
Когда Ленин завещал перевести Гегеля на язык материализма, он имел в виду именно эту проблему.

Собственно, Лифшиц этим всю жизнь и занимался, прекрасно понимая, что это не очень легкая задача. (Пока марксизм не заменит гегелевского тождества мысли и мыслимого, пробивающихся к полному слиянию, чем-то более рациональным, но не нарушающим диалектики субъекта и объекта, включая тождество их, до тех пор «Феноменология духа» будет выше нашего понимания). Ее нелегкость особенно остро выявлялась в практической плоскости, в построении общества, разумно устроенного или, говоря гегелевским языком, общества, соответствующего своему понятию.

Эффективно противостоять церкви, к чему призывает Осмоловский, можно лишь апроприировав у нее разумное содержание жизни, или, говоря словами Маркса, утвердив правду посюстороннего мира.

Так не интересующие Виленского эстетические проблемы: возможности или невозможности изображения, самодостаточности произведения искусства или превращения его в «ответственный социальный message», только производные этих более общих вопросов.

Переходя от этих слишком отвлеченных для художника тем к делам более повседневным, надо сказать, что перспектива на ближайшие годы выглядит не слишком приятной. Фундаменталистские тенденции будут возрастать, бессмысленный левый активизм и агрессивный модернизм будут этому всячески способствовать. Попы своим усердием не по разуму в более долгосрочной перспективе вырастят новое поколение, ненавидящее религию уже телесно, а не теоретически, и лет этак через 13 все опять повторится сначала.

С точки зрения возможности какой-то углубленной работы в самодостаточном искусстве это время, я надеюсь, будет более продуктивным, чем угар 90-х.

Желаю всем

1) Пережить эти времена.

2) Сделать это с максимальной пользой.

Обнимаю.

Гутов.



Письмо №18

версия для печати
 









Главная | Контакты | Поиск | Дневник М. Гельмана



copyright © 1998–2024 guelman.ru
e-mail: gallery@guelman.ru
сопровождение  NOC Service




    Rambler's Top100   Яндекс цитирования