В чем его секрет, определить как-то не удавалось. У «фоменок», в отличие от той же Таганки, не было ни отчетливых стилевых ориентиров, ни – о, ужас! – художественной программы, которую удобно манифестировать, развивать, перевирать и т.д. Одни, соблазненные обилием режиссерских имен и несхожих почерков, восторгались «прекрасной эклектикой» и попадали впросак: никакой разноголосицы этот театр не знал и не хотел, он пленял ладностью, музыкальностью общего существования (стоит вспомнить, что Фоменко получил прекрасное музыкальное образование и умеет играть на скрипке). Другие спешно возгласили «триумф безыдейности»: хватит, мол, учительских и жизнестроительных амбиций в искусстве, шестидесятникам место на свалке, да здравствует здоровый гедонизм.
// Далее...
