К примеру, изящные концептуальные жесты самого Ануфриева (благо, пряча крохотный игрушечный теремок, «последний приют» красоты где-то у самого плинтуса, он и не стремился быть легкой добычей зрителя) никак не корреспондируют с навязчивой эротикой Виктора Трубчанинова, Сергея Браткова, Василия Цаголова, сводящей многообразие смыслов, заложенных в понятии «красота», к обложке «Плейбоя» и прочих журналов «для настоящих мужчин»… Добротно сколоченная «телесность» трубчаниновских мифологических красавиц воспринималась бы куда органичнее в пространстве любой коммерческой галереи, а видео-оксюморон Браткова с крысой, примостившейся на лобке лежащей ню, время от времени почесывающей «домашнюю любимицу»,— где угодно, но только не в этом контексте. // Далее...