В лучших традициях лужковской архитектуры “Патриарх” следует принципу “контекстуальности”, то есть пытается делать уступки и реверансы окружающим его домам. В результате выглядит еще более нелепым и растекающимся. Бесформенная жилая амеба в классицизирующей шапке-ротонде и шпилем в лапе. Здание с “раздвоенным” характером -классический случай архитектурной шизофрении. Случай, достойный скорее архитектурного медика или даже патологоанатома, нежели архкритика. Так почему же “Патриарх” попал не в анатомический театр, а в Музей архитектуры? // Далее...

Комментарий: Если окинуть живописныя окрестности этого дома строгим взглядом “архитектурного медика”, то не останется никаких сомнений в том, что вокруг пресловутого “Патриарха” расположены отнюдь не шедевры. Разумеется, на фоне добротных, но вполне ординарных сталинских построек, “Патриарх” выглядит злокозненной гиперболической провокацией. Что, насколько мне известно, и входило в планы глумливых зодчих, иронически обыгравших лужковские феерические обсессивные фантазии. Только очень жаль, что архитекторы не сделали колонны муфтированными и не покрасили дом в розовый поросячий цвет...

Первым участником, подвергнутым биографическому препарированию, стал Герман Виноградов - личность в некотором роде мифическая. Основатель одного из первых московских сквотов, изобретатель бикапонии - неких действий с водой, огнем и звуком, призванных высвобождать скрытые энергии. Инструменты неошаманизма на выставке присутствуют: трубы, котлы, с приложенными к ним инструментами для извлечения звука. Звучат они и впрямь удивительно - немного угрожающе, но торжественно. Речь, впрочем, не только о бикапонии - выставка дает возможность ознакомиться и с предыдущими опытами жизни как "бесконечного перформанса". // Далее...

Он использовал оболочки, личины разных стилей (от импрессионизма до кубофутуризма и сюрреализма) так же, как музыкальные модуляции в оптофоне. Он не боялся вторичности собственно пластического мотива своих полотен. Он наблюдал за изменениями света в разных живописных системах. // Далее...

"Поговори с ней" - его первый фильм про мужчин. Про двух. Про трепетные отношения между ними. Ни-ни, не подумайте: это только дружба. Оба героя любят женщин. Казус, правда, в том, что пассии обоих не то чтобы живы. Обе пребывают в коме: одна - балерина - после того как ее сбила машина. Вторая - тореодорша - после того как ее хорошо поддел слюнявый бык. Но мужчин это не особенно и смущает. Одного из них, постоянно пребывающего возле своей балерины, поскольку служит в больнице санитаром, ситуация даже устраивает: женщина всегда при нем, он с ней разговаривает, а она в ответ благодарно молчит. Да и, как потом выяснится, плотским утехам кома не помеха. // Далее...

Машинный бум оттого, что главный промысел Нижнекамска - автомобильные шины. И понятно, что покрышка стала любимым инструментом и темой в “Искусстве для городской среды”. Неофициальная эмблема фестиваля - скульптура “Золотой человек” молодого московского художника Михаила Косолапова: огромный человек, составленный из шин и выкрашенный золотой краской (“шины - нижнекамское золото”). Другой москвич, Максим Илюхин, в одном из скверов выстроил из шин огромную “Башню” - необходимую для всякого уважающего себя города памятную стелу, только в форме нефтяной вышки (“нижнекамское золото” - не только шины, но и нефть). // Далее...

Экспонаты - злоумышленно и насмешнически изуродованные бытовые предметы. Укороченный презерватив, карандаш с кривым стержнем, ложка со сросшимся черенком, книжка со сросшейся обложкой, свитер со сросшимися рукавами. Плюс душещипательные "сопроводиловки" в духе благотворительных сайтов и соответствующих разделов глянцевых журналов для дома и семьи. Первое впечатление - издевательство с большой буквы. Чего стоят одни призывы помочь "бессловесным инвалидам" деньгами - путем перечисления их в особый фонд. Чтобы тем самым дать им возможность вернуться к плодотворной жизни. // Далее...

Александр Бренер: - Я не считаю, что арт-среда однородна и состоит из одних идиотов, дегенератов или просто мерзавцев. Здесь нужно действовать максимально тонко и просто понимать, с чем ты имеешь дело - каждый раз, здесь и сейчас, каждый раз по-новому. Ее нужно подрывать. Через такие акции тоже можно находить свою собственную аудиторию. // Далее...

Комментарий: Подрывать, так - подрывать! Сказано-сделано! И вот уже все петербургское арт-сообщество, а вслед за ним и московское, с неподдельным живым интересом обсуждает недавнюю драку Александра Бренера с Андреем Хлобыстиным. Однако возникает закономерный вопрос: можно ли, прибегая к подобным экстравагантным методам, найти “свою аудиторию”?

Яра Бубнова: - Так что идея интеграции восточноевропейского искусства в западный художественный мир себя действительно исчерпала, но продолжает оставаться актуальной идея сосуществования этих миров, диалога - как бы это ни звучало утопично. // Далее...

Комментарий: Несмотря на то, что этот прогноз не поражает своей оригинальностью, диагноз интернационального куратора Бубновой все-таки довольно неутешительный. Что же остается делать восточноевропейскому нелюбимому и убогому брату-инвалиду? Наверное, только восхищаться самодостаточностью западного, а также, отбросив костыльки самолюбия, пытаться “диалогично” мычать и гримасничать, периодически поставляя за границу милые самопальные сувениры.

Усиленная социальная жестикуляция и антибуржуазная риторика в сочетании с умелым манипулированием массмедиа привели к парадоксальному результату — художница-террористка стала в какой-то момент героиней желтой прессы, которая просто упивалась ее оскорбительными выкриками вроде "Стадо баранов!" или "Тупые буржуа!". // Далее...

Комментарий: Как известно, поголовье “тупых буржуа”, втайне страдающее от осознания собственной ограниченности, перманентно питает противоестественную мазохистскую склонность к остросоциальной критике, особенно исходящей из уст правдолюбивых любителей разнообразных новаций. Более того, эксплуататоры почти никогда не обижаются, а напротив, совестятся и, со временем, начинают собирать коллекции произведений прогрессивных ниспровергателей основ. Так они и сосуществуют... А как же иначе?

Как выглядит самая распространенная сцена из фильмов Каурисмяки? Люди сидят за столом, не глядя друг на друга и не разговаривая. И то, что по здравому рассуждению должно бы послужить иллюстрацией к человеческому разобщению, у Каурисмяки почему-то, наоборот, выглядит неоспоримым доказательством разлитой в молчаливом воздухе приязни, дружбы и любви. Жизнь дает о себе знать исключительно через рукопожатия и взгляды, причем и те и другие чаще всего бывают смеху подобного свойства. И в этом смысле "Человек без прошлого" не блещет новизной и говорит о творческом методе Каурисмяки не больше, чем классические его "Я нанял киллера" или "Вдаль уплывают облака". Он говорит не больше, но он говорит лучше. // Далее...