Тер-Оганьян стал нашим Салманом Рушди, символом борьбы за свободу искусства, отделения церкви от государства, здравый смысл, терпимость и прочие важные вещи. В придачу со всеми вытекающими из этой роли последствиями: эмиграцией, многолетним прозябанием в лагере беженцев, угрозой погрома любой выставки с его участием. // Далее...

Комментарий: Вряд ли эта ситуация подвигнет гонителей свободомыслия к самообразованию в области contemporary art’a, однако нешуточная сила конфликта со всей очевидностью продемонстрировала границы дозволенного и драматичное распределение ролей. Так или иначе, но Тер-Оганьян стал катализатором раскола в обществе и невольно спровоцировал культурологическую бурю. Современное искусство, благодаря своей провокационности, сумело выйти за пределы выставочных залов и вовлечь в конфликт персонажей, ранее не проявлявших к нему никакого интереса.

Когда наше неофициальное искусство получило цену на крупнейших аукционах начала 90-х годов, можно было сменить парадигму и интегрироваться в мир. Но время было упущено из-за головотяпства людей, занимавшихся артполитикой. Вместо внутренних разборок между четырьмя профессионалами, имевшимися в стране, надо было начать делать институции. Тогда не было бы идиотских вопросов, адресованных тому же Бонами на сегодняшней конференции: «Почему русское искусство не представлено на мировой сцене?» // Далее...

Комментарий: Не думаю, что проведение симпозиума инспирировано чьим-то чувством десятилетнего стыда за то, что русское искусство представлено за границей исключительно в виде матрешек. Парадоксальным образом перманентное самоуничижение сочетается у многих представителей русского contemporary art с редкой самодостаточностью и даже манией величия, что явно мешает превращению монолога в диалог. С другой стороны, сам факт проведения конференции, вопреки укоренившемуся пессимизму, заставляет уноситься мечтами в заманчивое перспективное будущее…

В экспликации к выставке Дмитрий Гутов пишет, что обезьян изображал с сочувствием к их проблемам и что «к переживаемым ими сложностям прежде всего следует отнести неспособность глубоко овладеть современной интеллектуальной культурой, разобраться в вопросах эстетики, произвести хорошее впечатление на девушек». Вряд ли такая обезьяна -- персонаж автобиографический, тем более что строгие и взвешенные тексты Дмитрия Гутова о себе, искусстве и политике известны не хуже, чем его произведения. // Далее...

Комментарий: Несмотря на прозрачныя аллюзии, конфликт выглядит явно надуманным. Увы, у обезьян не наблюдается никаких признаков одержимости идеями освободительной борьбы против социального и национального гнета, им не ведомо классовое общество и у них нет готовности к социальной революции. Откуда же у приматов без посторонней помощи возьмется такая степень рефлексии? Разве только если Высший Разум при помощи своей магической кисти придаст обезьяньим фигурам соответствующую многозначительность, провоцируя у доверчивых зрителей радостную реакцию узнавания.

Франческо Бонами: - Кроме того, русскому искусству присущ глубокий самоанализ. Мне кажется, что все дело в репрессивном политическом режиме, который существовал десять лет назад, когда тело стало единственной площадкой для экспериментов, единственным пространством свободы. // Далее...

Комментарий: Похоже, Франческо Бонами, дипломатично и элегантно обозначив термином «глубокий самоанализ» специфическую обособленность русского искусства, намекнул на то, что оно в своей герметичности решает проблемы, давно уже не актуальные для мирового художественного сообщества.

"Это история двух латиносов. Представителей богемы. Он - ловелас, к тому же толстяк. Она - без ноги, к тому же бисексуалка. Плюс они оба коммунисты. Кто из американских продюсеров мог отважиться на этот проект?" - так после премьеры "Фриды" в Венеции Сельма Хайек ответила на вопрос о том, почему фильм не могли запустить так долго. // Далее...

Короче, всем лучшим в себе хорошая третьяковская выставка «Московская абстракция» обязана искоренению третьяковских вкусов и привычек. В музей пришло то, чего он так долго бежал все советские и даже постсоветские годы. Только обычному зрителю не нужно уметь отличать «аборигенов» от «чужаков» в сегодняшней коллекции музея. Ему нужна единая история национального искусства. Нынешняя экспозиция таковую демонстрирует со всей наглядностью. // Далее...

Берлин, Канн и Венеция продолжают оставаться углами главного европейского кинотреугольника. Начинающийся в четверг Берлинский кинофестиваль давно стал не только культурным, но и солидным деловым мероприятием. // Далее...

Она и не скрывала своего удивления от факта существования. Это была не поза, но пустота (и, наверное, смерть) жила в ней и раньше. Ее глаза никогда не цвели, хотя судороги по телу пробегали регулярно. Мне кажется, она хотела раньше почувствовать то, что лежит на грани - там, где собираются бандиты и отщепенцы, эгоисты и художники, фарцовщики и героинщики. Она хотела склониться над пропастью и пропасть, но у нее не получалось. Она так и провисела над пропастью, а потом застыла. // Далее...

Прекрасно понимая, что винить в сложившейся ситуации по большому счету некого, и отказавшись от классического русского «Кто виноват?», художественное сообщество сосредоточилось на более конструктивном и позитивном «Что делать?». // Далее...

В российский прокат выходит американский римейк картины Андрея Тарковского "Солярис". Вопреки всем опасениям Стивен Содерберг не превратил его в фантастический голливудский блокбастер. И все же испортить "Солярис" режиссеру удалось. // Далее...

Несмотря на вызывающе непрофессиональную игру юных актеров, «Кен Парк» снят как хорошее голливудское кино. Картинка получилась что надо – к примеру, сцены семейных обедов производят впечатление настоящей идиллии, точь-в-точь как в рекламе майонеза. Как и фильм Стоуна, «Кен Парк» расчетливо играет на зрительских эмоциях. // Далее...