Музеи, как правило, возникают двумя способами: государство узаконивает какую-нибудь коллекцию и дает ей помещение либо историческое помещение (например, мемориальная квартира) заполняется разного рода коллекционными предметами. К этим двум способам теперь добавился еще один - современные галереи начали формировать свои музеи. Первой о своем "музейном собрании" заявила галерея "М-АРС", открывающая в пятницу выставку своего неприкосновенного запаса.

Новое здание "М-АРСа" в Пушкаревом переулке и правда претендует на музейность: два этажа, хранилища, которым позавидует Третьяковка, салон-магазин, медийный центр - невиданная роскошь для московской галереи.

К тому же "М-АРС" издавна стремилась в музейное лоно. Галерея специализируется на фигуративном искусстве, здесь нет слишком откровенных экспериментов, картины в рамках - красиво и уютно. Самая шумная акция этого выставочного центра прошла семь лет назад в Пушкинском музее и называлась "Мир чувственных вещей": "М-АРС" заказал лучшим перестроечным художникам (около 80 мастеров и 40 литераторов) иллюстрации к знаменитой энциклопедии Яна Амоса Коменского, показывающей человеческую среду обитания в XVII веке.

Именно в этой среде околоперестроечного искусства галерея нашла свою нишу. На нынешней ее экспозиции лидируют четыре художника. Во-первых, Константин Победин с его замысловатыми картинами-коллажами. Во-вторых, Никита Гашунин, чьи образы (и на холстах, и в скульптуре) созданы из частей детского железного конструктора. В-третьих, Александр Ситников, яркие, почти поп-артовые работы которого соединяют и сюрреализм, и русский авангард. Наконец, созерцательный Петр Перевезенцев, чьи отзвуки икон и древних манускриптов изящно перенесены на картонные листы. Все авторы как на подбор очень мастеровиты, увенчаны не одним званием и хоть сейчас метят в кандидаты на Госпремию.

Единственная проблема - от собрания перестроечного андеграунда веет не просто музейной, а чердачной спертостью. Они устарели еще раньше, чем устарели шестидесятники, которых кинулась собирать Третьяковская галерея. У шестидесятников был по крайней мере социальный напор. Они видели, против чего (или кого) идти. Размышления о жизни, полной нестыковок и абсурда, о губительности городской цивилизации, внутренняя растерянность и тени забытых предков - весь арсенал постсоветских чувств живописцев 80-90-х сегодня поблек и выцвел.

Между тем страсть к сохранению и музеефикации неостановима. Каждая московская галерея, которая претендует на чуть более высокий статус, чем торговая лавка, имеет раритетное собрание.

В этом плане ответственным лицам, вместо того чтобы мучительно придумывать новые музеи, стоит подумать о таком помещении, в котором могли бы соединиться разные галерейные коллекции (по американскому опыту). Тогда "М-АРС" поборолась бы с Гельманом, а Церетели с Ерофеевым. Глядишь, и вышло бы нечто более занятное, чем летняя ни к чему не обязывающая выставка. Как выясняется, Москве не хватает совсем не картин или объектов (этого добра в закромах уже достаточно), ей не хватает открытых площадок (по примеру театральных), где можно было бы подвести промежуточные итоги и забыть о них.