"ЛИТЕРАТУРНАЯ ГАЗЕТА", 09.15.1999
Угодья маркиза Карабаса
АЛЛА ЛАТЫНИНА
Взрыв на Манежной сопровождался невнятными сообщениями о пачке листовок,
найденных у входа в торговый центр. Некий Союз революционных писателей
объявлял, что "террористические акты имеют в себе цель - создание реальной
революционной ситуации" и что "гамбургер, не дожеванный погибшим обывателем.
- революционный гамбургер".
Отчетливо пародийная лексика прокламации, восходящая к "Бесам"
Достоевского, заставляла с тревогой относиться к находке.
Историческая память не так уж коротка, как кажется. А вдруг кто-нибудь из
поклонников сценарной продукции лубянской киностудии эпохи расцвета затеял
производство римейка?
Но очень скоро журналисты (оказавшиеся едва ли не проворнее фээсбэшников)
автора листовок разыскали - и дело немного прояснилось.
Писательство всегда притягивало к себе психически ненормальных.
Редакционные работники издавна приобретали стойкий навык с первых же секунд
общения определять в тихом или буйном визитере "чайника" - по горячечному
блеску в глазах, невнятной речи, желанию тут же вслух прочесть свои
бесценные стихи (а то и роман), неповторимой. смеси самоупоения и
неуверенности.
Невнятный графоманский текст обычно лишь подтверждал первое впечатление.
Теперь по редакциям ходят меньше. Зато некоторые из технически продвинутых
"чайников" приобрели компьютеры и подались в Интернет.
Журналистам "Коммерсанта", встретившимся с Дмитрием Пименовым и получившим
от него интервью за полсотни долларов и обед в кафе, без труда удалось
установить, что Союз революционных писателей - плод больного воображения
(или называйте это интернетовский художественный проект как хотите). Тем не
менее в "Коммерсанте" (N158) появилась статья "Ответственность за теракт
берут писатели".
У меня два вопроса к этому заглавию.
Первый: почему слово "писатели" употреблено во множественном числе, если
новый "союз меча и орала" не имеет других членов, кроме самого Пименова? И
второе: почему Дмитрий Пименов публично назван писателем? Ах, он сам так
подписывается?
Бывает. Вот один гоголевский герой подписался "Фердинанд VIII", но никто
ведь не стал ему выражать "знаков подданничества", а вместо того - холодной
воды на голову.
Давно замечено - смутные времена благоприятны для самозванства. Наше -
тоже, но какое разнообразие родов и видов!
Марат Гельман, приютивший Пименова на своем интернетовском сайте и
поощрявший левую риторику своего подопечного, является одновременно
идеологом правой политико-художественной акции под названием "Неофициальная
Москва", о которой достаточно много уже писала наша пресса.
Одни мягко пеняли Сергею Кириенко за бессмысленную трату сил на приручение
левого искусства - его адепты отнюдь не избиратели "правых". Другие обвиняли
в политиканстве, в попытке оседлать и использовать художественный авангард.
Третьи усмехались - это еще вопрос, кто кого использует.
Большинство статей писалось накануне фестиваля - наша пресса в стремлении
обогнать событие часто теряет интерес к уже случившемуся. Меж тем анализ
происшедшего часто меняет масштаб - как это и случилось с фестивалем. И дело
вовсе не в том, что он провалился. Напротив - кино показывали, музыка
звучала, стихи читали, презентации книг проводились, актеры играли, галереи
работали, публика тусовалась. Только вот выяснилось, что большинство,
участников даже не подозревает, что принадлежит к "неофициальному искусству".
Помните, как Кот в сапогах уговаривал крестьян: "Скажите, что это луга
(поля, леса) маркиза Карабаса". И вот сеятели, садовники, жнецы и кузнецы,
занятые своим делом, подтверждают да, мы карабасовские. Им бы только свой
урожай собрать.
"Какую же культуру сейчас, в постсоветское время, считать официальной -
Кобзона и Зыкину? Церетели и Н. Михалкова? Пугачеву и Жванецкого? Лихачева и
Плисецкую?
Но это вовсе не официальная, а скорее массовая, либо популярная, либо
коммерческая, либо классическая культура", - рассуждает Михаил Эпштейн,
наивно предлагая другое название фестиваля - отвык за время профессорства в
Америке от московского политиканства и повадок котов в сапогах.
Добавим, что и сам успешный галерист, издатель, активно навязывающий
широкой публике курируемые им проекты, Марат Гельман давно уже часть самой
что ни на есть "истеблишментарной" культуры (хотя ему и не удалось потеснить
Церетели с городских строительных площадок). Но в рамках дихотомии массовое -
авангардное, коммерческое - элитарное не развернешься. Так и возникает
проект борьбы за освобождение искусства из цепких пальцев власти.
И в чем-то он сродни проекту "Союза революционных писателей" - при всей
разнице масштабов.
|
|
|
|
|
