Когда-то (несколько миллионов лет назад, в середине восьмидесятых) у меня имелся бобинный магитофон - как он назывался, уже и не вспомнить. И среди многочисленных катушек, валявшихся по всему дому, была одна с концертной записью "АукцЫона" (по крайней мере, мне сказали, что это именно "АукцЫон"). Сквозь шипение, потрескивание и прочие постороние шумы пробивался текст: "...в голову лезут странные мысли: я веду Книгу Учета жизни..." Магнитофон давно выброшен в окно во время философской дискуссии с задушевным другом; пленки были подарены знакомым хипушкам, которые делали из них занавески, похожие на затяжной зимний дождь; "АукцЫон" я с тех пор слушал не раз, живьем и в записи, и песенка эта мне почему-то больше не попадлалась. Но фраза не просто запомнилась, а, можно сказать, отрвила мне кровь: "я веду Книгу Учета жизни" - с ума сойти можно!
Сегодня в моих руках случайно оказалась самая настоящая "Книга Учета жизни" - более удачного определения для увесистого (средних размеров млекопитающее убить можно) тома первой одесской энциклопедии "Кто есть кто". Составитель - Александр Каменный, бывший начальник одесского уголовного розыска, нынешний журналист. Жанр - "жизнь замечательных людей", стиль - милицейское досье, формат - кладбищенская табличка. Книга наверняка была задумана как своего рода "библиохит" (Одесса, этот своеобразный заповедник замечательных людей, традиционно возбуждает любопытство). Что ж, экзотики там хватает: в частности, из справочника можно узнать о том, что скрипач Консоло, успевший поочередно побывать иудеем, православным, католиком и мусульманином, "мог после концерта в салоне броситься обнимать незнакомых дам"; одессит по прозвищу Тарзан "считал себя настоящим Тарзаном, и отсутсвие джунглей в центре города нанесло ему неизгладимую психическую травму"; графоман Смирнов чаще всего употребляет в своих произведениях слова "жопа" и "с понтом"; владелец магазина похоронных принадлежностей Ляшенко спал в гробу, пока полицейский пристав официально не запретил ему это делать, а скрипач Мешков по ночам "играл на своем инструменте, но исключительно на одной струне (на баске)"... Ну, и так далее. Посвященный городским сумасшедшим раздел "Чудаки", откуда я почерпнул эту информацию, бесспорно, самая большая удача составителя.
Но... мне давно не было так грустно. В Москве ноябрь, идет мокрый снег; в Одессе идет дождь, поскольку там тоже ноябрь. Плохое время для прогулок по кладбищам. Не хватает только эпиграфа из Арсения Тарковского:
"Тот жил и умер, та жила
И умерла, и эти жили
И умерли; к одной могиле
Другая плотно прилегла."
Справочник (особено если прочитать его от корки до корки, что практически невозможно) подталкивает читателя к абсурдному выводу: жители Одессы на удивление смертны. Возможно, гораздо более смертны, чем уроженцы других городов... Одессит Порфирий Кириллович Салимовский был приговорен к смертной казни и повешен в 1918 году; одессит Олег Константинович Томас "трагически ушел из жизни в 57 лет" в 1987 году; одессит Франц Александрович Рубо "умер в Мюнхене, забытым, больным, затерявшимся среди шквала событий"; одессит Зимин "умер на окраине города в грязном углу квартиры сапожника, приютившего его из жалости"; одессит Давид Бениаминович Зильберман "погиб в автомобильной катастрофе в 39 лет"; одессит П.А.Енкуватов "в 29 лет убит родным братом на почве ревности к жене"; одесситку Елизавету Николаевну Южакову в 1883 году в якутской ссылке задушил собственный муж; одессит Зигмунд Розенблюм (знаменитый Сидней Рейли) был арестован под Москвой и расстрелян в 1925 году; одессит Чумак-Чумаченко был убит в перестрелке с бандитами; одессит Л.Ж.Даникан "покончил жизнь самоубийством, выстрелив в себя из двух пистолетов одовременно - в сердце и в висок"; одессит Александр Иванович Мусин-Пушкин "скоропостижно скончался на совещании с командирами воинских частей" - этот не лишенный своеобразного черного юмора перечень некрологов можно продолжать почти бесконечно...
Вот такая вот "Книга учета жизни"... и смерти.
