Игры с "анонимным зрителем"

Сначала будет историческая, так сказать, преамбула - уж не обессудьте.

Группа художников-концептуалистов "Коллективные действия", значение которой для новейшей истории новейшего же русского искусства переоценить невозможно, а недооценить - не дадут, была создана в 1976 году и просуществовала тринадцать лет. Состав участников следующий: Андрей Монастырский (именно он, по единодушному мнению остальных участников, является основателем группы), Николай Панитков, Никита Алексеев, Георгий Кизевальтер, Игорь Макаревич, Елена Елагина; позже в состав группы вошли С.Ромашко и С.Хэнсген.

С "Коллективных действий", собственно говоря, и началось мое знакомство с современным искусством. Причем ни на одном из их перформансов я так и не присутствовал, только легенды слышал. Зато какие легенды! Помню, первый же сбивчивый устный рассказ о таинственных "акциях московских художников в лесу" взбудоражил меня чрезвычайно; из этого повествования я не понял почти ничего, однако мне сразу стало ясно: я хочу, чтобы ЭТО стало моей жизнью. Если бы меня тогда попросили сформулировать, что я подразумеваю под словом "это", я бы наверняка оказался в тупике, хотя под словом "это" разумелось просто "нечто иное". Или даже "Иное" - с большой буквы. Частью моей жизни "это" так и не стало в силу объективных географических причин; однако первое впечатление самое сильное, и в моем сознании навсегда сложилось почти суеверное представление о современном искусстве как о чем-то несомненно мистическом, этакой сложной совокупности разработанных ритуалов деятельного недеяния. Дальнейший опыт показал, что представление это было, мягко говоря, наивным и в корне неверным, однако не могу утверждать, будто бы я от него окончательно избавился. Да и не хочу избавляться, честно говоря.

Поездки за город - акционный жанр (и одновременно - книги КД), в котором делается содержательный акцент на обозначение различных этапов пути к месту действия и формах оповещения о нем. Термин введен А.Монастырским совместно с И. Кабаковым в 1979 году. Тогда же, в середине восьмидесятых, мне как-то удалось посмотреть два толстых тома "Поездок за город": упорядоченные тексты, описывающие место расположения, дорогу к месту, состав участников и ход перформанса; черно-белые фотографии - все это производило впечатление обыденных отчетов о необыденных, даже невозможных, но все же состоявшихся событиях. Помню, меня тогда чрезвычайно впечатлил сам факт: вот взрослые, занятые люди (на фотографиях участники КД и их зрители казались мне, недавнему школьнику, солидными, обеспеченными по тем временам людьми, отцами и матерями семейств - по большому счету, так оно и было) в выходной день садятся в электричку, едут за город, к месту, обозначенному на самодельной карте-схеме, находят это место (порой с трудом) и там становятся свидетелями чего-то непонятного, необычайного, но наверняка чрезвычайно важного. Вот так примерно я тогда себе все это представлял.

И еще мне то и дело приходило в голову: как, должно быть, здорово стать случайным свидетелем какого-нибудь перформанса КД, просто поехать зимой на дачу и по дороге от электрички увидеть в лесу - если не само действие, то хотя бы совершенно неуместное в такой обстановке, а потому невозможное полотнище с надписью. Много позже я узнал, что мечтал стать анонимным зрителем, адресатом акций КД с "остаточным" пустым действием. Этот элемент стратегий КД мне особенно близок и дорог. Дело даже не в том, что в отсутствие подготовленного массового зрителя следует обращаться именно к зрителю анонимному (хотя это допущение кажется мне верным), просто все мы в каком-то смысле анонимные зрители на этой прекрасной земле.

Не имея должной теоретической подготовки и обладая весьма смутным представлением об "анонимном зрителе", я, помнится, все мечтал в юности устроить какое-нибудь дикое, небывалое событие: например, в одну ночь "позолотить", то есть выкрасить так называемой "бронзовой" краской все большие камни на каком-нибудь городском пляже. Даже пляж нашел подходящий: маленький, но популярный среди жителей города, с несколькими эффектными обломками ракушечника, расположенными на территории пляжа с безупречным вкусом. Но ничего не вышло: краска оказалась мне не по карману, так что пляжникам не суждено было обрести свое "эльдорадо".

Много позже до меня дошло, что вполне можно ограничиться более сдержанными жестами - и играть в свое удовольствие. При этом не следует считать свои поступки "художественными жестами", важно помнить, что это просто игра. Зато какая увлекательная! Однажды ночью я развесил яблоки на елке, высаженной на центральной площади одного маленького закарпатского городка (привязал их темными нитками, так, что казалось, будто яблоки действительно выросли на дереве); несколько раз подкидывал прочитанные детективы в почтовые ящики совершенно незнакомых людей (позже я стал предварительно снабжать книги комментариями - издевательскими или лирическими, под настроение). Я завел привычку писать стихи или просто короткие тексты на салфетках в кафе и ресторанах, а потом аккуратно прятать исписанные салфетки среди чистых - авось успеет кто-нибудь удивиться прежде, чем очистит усы от избытка кетчупа. Как-то раз мы с другом разработали и провели весьма рискованную операцию, разместив на стеллаже мюнхенского книжного магазина "Томминокеров" Стивена Кинга - единственную книгу на русском языке, оказавшуюся в нашем распоряжении (я читал оных "Томминокеров" в самолете). Перечень стремится к бесконечности: я, знаете ли, чуть не ежедневно этим занимаюсь.

Кстати, с некоторых пор мир отвечает мне взаимностью. Как-то ночью в одном из арбатских переулков я набрел на сугроб, из которого торчал малиновый хобот игрушечного слоненка; по странному совпадению всего месяц спустя в кафе под названием "Rotten elefant" в немецком городе Эрфурте мне подали бокал с минеральной водой без газа, в которой плавала крошечная рыбка неизвестной породы. Споткнувшись о небольшой камень в собственном дворе, я с изумлением увидел, что на нем совсем уж крохотными буквами написано: "Направо пойдешь - коня потеряешь", а на одной из страниц книги Дэйва Барри "Большие неприятности", купленной в большом книжном универмаге "Москва", что на Тверской, я обнаружил надпись красным фломастером: "Макс - каракалпак", и до сих пор, честно говоря, нахожусь под впечатлением. Потому, собственно говоря, и пишу этот текст.

В игры с "анонимным зрителем" можно играть ежедневно; правила устанавливать следует самостоятельно и менять по мере необходимости. Главный принцип - внести в неизвестно чью жизнь микрочастицу чудесного и заранее смириться с тем, что вы никогда не узнаете, чем это закончилось. Прятаться неподалеку и подглядывать настоятельно не рекомендую: это уже не игра с "анонимным зрителем", а ее вопиющая профанация.

А какое-то время спустя в вашей жизни тоже начнут случаться странные вещи, но это уже будет совсем другая история, и никого кроме вас она не касается...