Guelman.Ru
Современное искусство в сети


Реституция


Участники проекта

Cергей Подрез
Родился в 1954, г. Новороссийск.
В 1982 окончил МВХПУ (б. Строгановское).
Живет и работает в Москве.

Николай Востриков
Родился в 1949, г. Абрау-Дюрсо.
В 1982 окончил МВХПУ (б. Строгановское).
Живет и работает в Москве.
Выставляются с 1974.

Марат Гельман:
«Это первая выставка старых мастеров в Галерее М. Гельмана. И она вовсе не означает, что мы потеряли интерес к современному искусству или распространяем свою зону влияния на искусство прошлых веков. Современное искусство уверенно идет к исчерпанию. Серьезные художественные проекты проваливаются в пустоте, так как рефлексивные возможности минимальны. Лично для меня выставка «Реституция» - повод заявить, что это не только первая, но и последняя выставка старых мастеров в Галерее М. Гельмана. Мы любим, понимаем и по-прежнему увлечены Современным Искусством».

Выставки и акции 1996 года
13-14 января
акция "Святки", Синтез-центр
25 января
выставка "Реституция", галерея М. Гельмана, Москва
февраль
групповая выставка "100-летию со дня рождения К.Малевича", Кабинет Малевича, галерея М. Гельмана, Москва
февраль
акция "Лолита", Синтез-центр
март
Abhey Gallery, New York

Фрагменты каталога

Вместо биографии
В альбоме "SINTEZ" (1994) в главе "Выставка афоризмов" я провидел Кранаха. Нелегко удер-жаться от искушения выправить написанное 7 лет назад. Нас жестоко замалчивали. Замалчива-ние было национальным бедствием. Консолидированные, мы не подозревали о приоритетности ми---ра. Приятные времена открытого и доступного зла ушли в прошлое, но текст обязан оставаться без изменений.
Выставка афоризмов.
(Из 27 залов открыты 7 и 9, залы самолюбия и замалчивания, в этих залах так же пред-став--лены Кранах и Ван Гог). Мистика ненавидит тревогу как конкурирующую субстанцию. Но обе эти сво-лочи сладостно обтекают душу в надежде растлить мозг разочарованием. Только сильное искуше-ние способно пробудить источник зла в самом себе. Редкое недо-вольство собой вырастает в проб-лему. Природа зла не в состоянии иметь саморазруши-тельных свойств, отсюда кажущаяся терпи-мость и лояльность зла, его обаятельная под-чёркнутая демократичность.
Недовольство неизбежно социологизируется развиваясь в революцию. Одна из причин, почему иди-оты легко сколачивают партии и програмируют действия. Вещь должна быть подана как за-малчиваемая истина. Такой вещью может быть теория, страна или человек, либо насущная мечта или глубоководная рыба, а так же группа людей. Ван Гог - зомби жи--во-пи-си, а семья Кранахов - обычные мошенники. Соль афоризма - в безнаказанности зла. Тезис-ловушка!
Сотни и тысячи биографий построены на мощном эффекте первоначального замал-чи-ва-ния. За-мал-чивание культивируется банальными правдами и предательскими неправда-ми. Для биографии очень важно иметь десяток-другой смутных, неразличимых ка---талоги-зи-ро-ва-нием, лет. Свободное подполье настаивает философию, эстетизирует вкус. Без на-тяж-ки можно сказать, что все великие имена в той или иной степени были за-малчивае-мы. Умышленно сдерживаемы. Причина опасности сливалась с причиной любо-пытства. Сде-лать имя без замалчивания практически невозможно.Техническая компью-тер-ная ре-мар-ка гласит: с г о в о р п о у м о л ч а н и ю. История пишется та-ким сгово-ром. Исти-на открывается и даётся исключительно и только по умолчанию.
Страдание, жертвенность и пр. чепуха нужны биографам для куртуазности. У справедли-вос-ти нет задних чисел. Авансированный ад - типичный приём сговора по умолчанию. По-э-то-му в аду не мо-жет быть страшно. Обычный ужастик, триллер. Всякая истина, даю-щая се-бя искажать, замал-чи--вать, ублажать весьма подозрительна. Традиция требует му-чи-тель-ного преодоления границ, неспо-койного созерцания истин, а стигматического "кон-суль-тирования", "запрашивания". Самои-ро-ния никогда не излечивала, лишь приту-пля-ла боль. Если бы человек рождался сразу в априор-ную истину или какой-нибудь па-рал-лель-ный мир, он обнулил бы воображение, сократил и унизил память,оскорбил орга-ны чувств, и вообще, рождался бы с дыркой во лбу вместо пары блестящих глаз. Между прямой за-вис-тью и огульным замалчиванием нет соглашения, есть среда неприятия, язык про-грам-ми-рования ненависти, отсюда тотальная провинциальность и скудность идей.
Романтики первыми пытались извлечь из зла квадратный корень. Высокий стиль Ницше по-зволял тонкое юродство в наслаждении злостью. (Маньеристическая чепуха Сада, мар--киза, вне контекста серьёзно-го подозрения). Эстетизация зла - вполне в традициях куль--туры, достаточно пропустить Данте или Шекспира через фильтры абсурда. Кант отож-де-ствил человека со злом, отец империти-ва не мог заблуждаться относительно чело-вечес-кой корысти. Речь не о том, будто художнику отказывают в биографии и славе, но о злоупо-т-реблении тенденциями и обидами. Известно, "в Америке человек думает толь-ко о том, как ему стать президентом Соединённых Штатов". Есть страны, где не за-мал-чивают лю-дей массами, к сожалению, наша отчизна перестала принадлежать к та-ким.
Ван Гог дважды копировал Кранаха, и оба раза "поскользнулся". Б.Виан, детский фран-цузский пи-сатель, преодолевая инфантильность, п о д д е л ы в а л свои романы под порнографию Аме--рики, но это его не спасло от забвения. Экзюпери уцелел, разбив-шись. Замалчивают - ждут по-ступка, самоубийства, паранойи, харакири. Но провинциа-ль-на и сама смерть. Она есть лишь периферия истины.
Аван-гард пытался оборотить озлобленность в науку. Строить судьбу на противопоставлении. Вра-ж-дебность возбуждала и стимулировала. Тоска по раю - скрытая категория психики, вы- ро-див--шаяся в зависть к комфорту, деградировавшая до обычного стремления к удобству. Ре-во-лю--ция - это порнография зависти. Порнографию можно п о д д е л а т ь под сексуальную агрес--сию и физическую комплиментарность известному акту. Который, завидуя в свою очередь удо--вольствию, домогается наслаждения. Романтик-сентименталист Фрейд описал клинику за-вис--ти. Он доказал практикой психиатра, что либидо есть постмодернизм са-моцитирования сек-су-альной агрессии до её вменяемого ("приличного", "responsible") состояния. Либидо - п о д д е л к а под возвращение к жизни после освоенного сознания, самопрощение, самоотпуще-ние гре--хов. Оригинальность идеи активно отторгалась (замалчивалась) временем, заключаясь в ост--ром парадоксе своеобразной религиозной мастурбации: идея осуждалась не как сквер-но-сло-вие, но как извращение.
Блуд-ные сыны похоти получили долгожданную теорию. Возвращение к жизни, через отрицание удо-вольствия было узаконено.Не терзая психику, они могли спокойно п о д д е л ы в а т ь своё доб-рое нежно-развратное сердце под любое насилие. Хорошие мальчики, играющие в хули-га-нов, вошли в моду. Нежных существ, п о д д е л а н н ы х под "крутых парней", полюбила сверх---ба-нальная, паразитирующая на эстетике, среда девушек. В новой эротической ситуации "быть че-ловечным - скучное и жалкое занятие". Для "крутых парней" в мире всегда "слишком мно--го раз-говоров". Россия учится афоризмам. Длинноты фарсовой идеологии, знаменитые ка-лам--буры не вдохнули жизнь в разваливающееся мировоззрение. Пришло время переучи-вать-ся неве-жеству. Неказистое "фейсом об тейбл", сменилось обломным, громогласно-члено-раз-дель--ным-, повелительным, самовито-хамским, раскатисто-обширным, только что не на красном ку-ма-че белой гуашью, наконец, политически предвыборной виршей:"ЕСЛИ ТЫ УМНЫЙ, ТО ПО-ЧЕ-МУ БЕДНЫЙ?" Волнующее, шокирующее, претендующее на фольклор стихийное изречение по-да-ют к столу в первую очередь - рождественский гусь нового интеллектуализма. Желчная и же-с-то-кая парадоксальность биографии (в том числе и страны) не может быть замешана иначе, чем на скандале. Как говорят и говорили на Востоке - будет день, будет и тыква. Уследить мож-но только за тем, кого кормишь.Смешное должно быть холодным, а вульгарное свежим.
Вин-тами сомнения крутит голову. Бестселлерами вопросов. Живая классика сомнений и него-до---ва-ний вышучивает население. Империя разлагается, запахом тухлых яиц и рыбы колеблет го---ро-да. Населённые пункты залиты дерьмом и желтоязычной прессой. Сиди и не квакай, при-уве--ли-ченный здравый смысл. Кетчуп вместо красных кровяных телец.STIMOROL - новая звез-да! Искусствоведы провоцируют на безумие, намекают на неопознанное, умиляются житию в псих--домах. Созданы тексты без повода. Лицемерные и равнодушные, взаимозаменяемые, ми-ми-крирующиеся под актуальную психиатрию и социологию, цинично предательские.

Николай Востриков
Трансплантация Классики

1996 год опоздал на одну секунду.
Действительность размазана по смыслу, как по тарелке. Мозг искушен, однако глаз растерян.Дей-ствуя на потребителя избирательно, она лишает многих права на размышление.Ес-ли бы каждый умственным движением передвигал горы, а теориями возводил пло-ти-ны, взаимодействие между сознанием и реальностью выглядело бы экзотически. (Любой гнев можно поделить на эпизоды).
Странно, что озадачивать себя приходится самому. Самому догадываться овладевать смыс-лом, подозревать реальность в неискренности, в высокомерной замкнутости. Приходится п о д д е л ы в а т ь своё любопытство под настоящую потребность и наощупь ис-кать удачу. Cовременный глаз плохо подчиняется современному мозгу. Настоящее дезавуалировано, вытеснено сильнодействующей пружиной конца века, сплющено тысячелетием. Глаз тускнеет, хрусталик тоскует. Глаз изгнан иронией и постоянно нуждается в стимуле, в обновлении идеологии. Квалификация восприятия падает. Глазу нечем себя подытожить. Глаз впал в маразм, знак для себя, сам себе искушение и легенда. Глаз не нужен. И он обзавелся собственным настроением - ностальгией по откидной классической брови. Хороший тон! Пока время окуривает картину, радикальное отдыхает. Бессилие разума вынуждает совесть заказывать п о д д е л к и.
Заказ на подделку - психоаналитический термин. Природа безошибочно знает, просишь ли ты у нее прощения понастоящему. Поначалу это паясничание вызывает неловкость, тогда приходится п о д д е л ы в а т ь смирение. Важно как можно убедительнее п о д д е л а т ь раскаяние, отвернуться от гордыни, от-речь-ся от притязаний. Преступления ещё нет, но наказание уже испытывает тебя на прочность. ПроБез названияым, вряд ли убедительным, младенческим камнем крика ты измеряешь новый, после утробы, объём. Кажущаяся просторность поначалу впечатляет, но тем не менее ты стиснут ещё не рас-крытыми сущностями, инстинкт спешит уравнять возникшую агрессию опешившими от тако-го вторжения, уже притёртыми атомами и молекулами.( По новейшим данным нескромной меди-ци-ны у меня уже в утробе матери эрректировал половой член.) Человеческий гаденыш, ещё не "проснувшись", уже вож-де-леет "истину". И кто знает, не п о д д е л ь н о ли моё вожделение и здесь? Казалось бы, детородный орган - не тот инструмент, которым легко манипулировать и набирать очки, ХХ век опрокинул и этого "бога".
Принято считать цивилизацию второй природой. Но вторая природа - лишь п о д д е л к а под первую. У мира нет шанса. Власть глаза опаснее власти голоса. Слова доказывают и опровергают, последнее решение всегда за словом, для глаза нет времени. 90% акций у слов, 90% акций идущей в глаз информации. Уродство всегда возглавляло банальность. Мы видим уже пересказанный мир, п о д д е л а н н ы й словом под глаз, логикой аналитика - под умысел стилиста. Истина искажена в моменте, находясь в сущности. Линза времени (глаз) дает увеличением сигнальные ландшафты трансцендентного. Время должно быть снято - не учтено, нужен гипнотизирующий знак-тотем, табу, академический ход закона, почти сон, создание картины в самом воздухе. Художник - вещь, а вещи лучше быть отсутствующей, отлученной. Вещь, в которой ирония угнездилась комфортно, пропадает не для сюжета, но для печали и смысла. Демократическое, аккредитированное сознание, опровергает собственный поиск. Вкус исчез. Делать картины - делать гробы. Живопись, символизируя страсть, перестала быть страстью. Картины - гробы идей. Назвать человека художником - опрометчиво, даже рискованно и угрожающе странно. Подержите в руках письма братьев. Жерико испохабил себя, чтобы создать ''Плот ''Медузы''. За картиной Куинджи искали лампочку. Колдуном считали Айвазовского. Дюрер-плейбой нарисовал себя голым. Семья Кранахов - семья мафиози, семья злодеев, нетопырей, должников. Энгр, сексуальный маньяк, будучи при смерти, раскрашивал девушек в бане. ''Сезанн - Савонарола живописи'', притча во языцех, автор всех текстов и философ всех революций, вульгарен. Авангардисты постмодернистских репрессий безжалостно вымирают.
Нужен взрыв. Современное ухо скучает без взрыва. Сспециалисты по фейерверкам, пиротехники наших интимных скандалов ведут вермееровскую игру, удваивая тишину, смертельную по всем канонам. Идти след в след за кистью Кранаха во тьму - романтично (Менгс шутит над Винкельманом), но тьма п о д д е л ь н а. Странно создавать нетленное произведение. Все равно, что набело говорить философию и точным движением указывать местоположение клада (два одинаковых жеста, это портит настроение, универсальное и симметричное). Эстетика, как техника безопасности, ведет абсурд до полной безнадежности. ''Цель безнадежно плавает во времени, как рыба в воде'', Ж. Батай. Сделать Кранаха, подставить публику (две одинаковые нелепости, обе п о д д е л к и), эстетика времени многолюдна и голодна до антивпечатлений. Наркотическая нервная система массы (вдруг бесполезная)(до отвращения) ажиотажна в сарказме. Кранах - рекламная листовка, но и бомба. Кранах - киборг. Мозг-бросок не нуждается в панике и агресии, он не делает выводов. Надежная, но и дешевая перестраховка и есть п о д д е л к а. Если нужен мгновенный успех, легкий скандал, прибегают к п о д д е л к е. Здесь п о д д е л а ю т искренность, гнев, нежность, сарказм, нетерпимость, усталость, стиль и копию. Институт откровения призван бороться с мехпнизмом п о д д е л о к.
П о д д е л к а - фамильярный предлог для прямого обмана, гипнотического ввода в заблуждение. Неподлинное, ненастоящее. Например, п о д д е л ь н о е золото неизвинительно, а п о д д е л ь н а я пощечина или любвь - лакомство. Изготовление скандала, как воскрешение бога, немного аттракцион. Было бы глупо искать п о д д е л к у между истиной и доверием. ''Опасно все, что порождено любопытством, но не верой'', Августин. Играют акцентами, флиртуют нюансами, но нужно быть богом подлости, чтобы п о д д е л ы в а т ь сердце.
Если бы каждый рубль подвергался обструкции и досмотру, судился у глаза и зуба, повседневность ббыла бы растоптана, а города валялись в огне маразма. Дешевле быть обманутым. Девственность и реальность исходны и синомичны. Искусство обязано даваться человеку ''на три четверти самой природой''. К сожалению, в тайном сговоре с мистикой философия учит бездушию. Сверхциклический зов актуальности точен, но и точность можно п о д д е л а т ь. Отступление в память - потеря скорости, но опыт учит маневрированию в ее резервах. Память обожает оригинальное и не впустит в себя копию. Память вторична по сути своей природы, ей нельзя питаться копиями, она очень скоро иссякнет. Дерзость воображения не может быть предлогом для запоминания, сюрпризом для памяти. Вера лишь документирует желание, самопознпние детективный жанр, а детектив пародирует документ (предельная официальность тона есть остроумие), важно вовремя обезличить текст. Хотя вымуштрованное ХХ веком подсознание унизительно работает на лесть, дела с верой обстоят катастрофически. Совсем недавно вера легко набирала в весе и самофундаментировалась.
При желании можно вчитаться в любой текст. Любой текст имитирует истину играя формулами и заказами. Изрядно поднатужившись, иронию можно добыть даже из отчаяния. Такие старохрестоматийные, трактатные слова, как «кровь», «пот», «слезы» с конца ХIХ века не работают, деньги сравнявшись со временем, вытеснили последнее. Точность - вежливость юродивых, а деньги - высококачественная п о д д е л к а вечности девольвирует истину. Время-деньги (любой дефис - п о д д е л к а), хромающая аналогия, мост над пропастью непроходимых вещей. «Обратной перспективой ада п о д д е л а н н ы й удачно мир», Шекспир. Б.Шоу по этому поводу острил: «Ложная красота и горькая правда могут существовать только порознь».
Мышление само выхолащивает себя для удобного цитирования. Культура не могла не превратиться в постмодернизм - самозабвенный цитатник, в кладбище п о д д е л о к. Отнюдь не добросовестных, искренних п о д д е л о к, но спонсированных разочарованием и скукой. С возрастом истина дряхлеет, не обнаруженная человечеством вовремя саморефлексируется усложняя код за кодом. Открыть ушедшую в глубины истину практически невозможно. Казалось бы, хочется роскошной философии, роскошной живописи, аристократической поэзии, шикарной похоти, божественной пошлости, хотелось бы жить в эпитетах, но среда эпитетов и прилагательных устарела и катапультировалась, сбросив токсины.
Если следовать прихоти защиты и оповещения, раздражает все. Злит, оскорбляет, бесит «цепенит ледяной скукой», Байрон. Пошлость форматируется мгновенно, сленгуется, законокодируется, Пошлости не хватает, ее всегда мало. История хвалила глупость. Глупость давно выродилась в пошлость. Торжество пошлости феноменально. Феноменальное не должно удручать. Вторая природа условно-музейного мира галлюцинирует, провоцируя сущности сослагаться. Возникло многословие. На бесконечном фоне словопрений блекнут отполированные цитаты. В слове не укрыться. Слово пресытилось мистикой. Идет не стиль, а товар с двойным дном. Еще вчера радостная здоровая случайность, сегодня опустилась до своего невзрачного архетипа - компромисса. Психоделическая ирония уже не обезбаливает, стойкий иммунитет (вскоре будет проявлен как другой смысл) опять нуждается в знаке. Нужна картина, но такая, которую невозможно увидеть и потому нельзя отрицать. П о д д е л к у уничтожить просто, нужна картина с двойным шифром. Живопись умерда, но лишь в ряду других смертей. Ее смерть - п о д д е л к а под небытие. О смерти живописи говорят давно, по той простой причине, что боятся ее смерти, которая неинтересна никому, кроме самих живописцев. Чтобы привлечь внимание ее хоронят живьем. Идут репитиции. Настоящий заказ на убийство живописи еще не оформлен. Поэтому нужна картина, нужна мишень, нужна емкость держащая чистое время. Реликтовое утро. Нужна картина, основная идея которой - неоспорима (неприлично совершенна).
Я посмотрел в глаза Кранаху. Он был пропащим. Если быть строго научным, сновидение и бред тождественны, но сновидению нужна иная память. Есть страны, которым нужна иная действительность, как герою иная кровь. Россия из таких. Нелерая в тендециозности и неуклюжаяв движениях, плохо втиснутая в мировую актуальность (сентиментальный застой раскрылся нищенской плотью) с лихорадкой тщеславия, так сон обуревает явью. Великий нравственный грех артиста самоистязание и перевоплощение - есть обычная штудия в наслаждении копией. Наслаждение копией или п о д д е л к о й - наслаждение шоком. Я приблизил Кранаха, как приближают бинокль. Я сделал Ван Гога, как делают стакан или глоток.
Примерка чужих драм и сущностей всегда приятна. Искусство не сделать из жизни. Нет глины, которая п о д д е л ы в а л а с ь бы под человеческое настроение. Природе скучно самой в себе, ее микро-и макроландшафты совпадают. Через подставную фигуру она со-здала чело-ве-ка, а человек ходит кругами. Мир стрессов - это мир мечты, мы существуем лишь в мире п о д д е л о к. Мир окончательных решений нам недоступен, а пока вещи будут длиться, отражаться, пересекаться п о д д е л к и неизбежны. Вряд ли уместно шутить о соперничестве цинизмов. Степень притворности давно занимает учёные голо-вы. Однажды в сердце вживили пристрастный электрод, а на глазах вершили ужасы и кош-ма-ры; невероятно: если страх не зашкаливал - сохранялся высокий процент лю-бо-пытства, что в нор-маль-ных условиях принято называть цинизмом. Это "сцеп-ление кле-ток" было названо (1972 год) "пирамидой цинизма", (отнюдь, без всякой мораль-ной оценки), egropucos cynismus. В свое время об агрессии говорили как о вирусе. Потом в нервных окончаниях нашли ка--кой-то крючочек, "якорь", накрепко удерживаю-щий агрессию. Есть выражение "ком-форт-ный гнев". Глубинный, не выходящий за пределы сво-ей формы. Проклятие уби-ва--ет, но речь не о средних веках и не об интеллектуальном излише-ст-ве, но о п о д д е л к е развлечений.
К сожалению, биографию нам всегда делают как одолжение, п о д д е л ы в а ю т задним числом, поэтому биография всегда запаздывает, и как правило, не вписывается в даты рождения и смерти. Я нарушил эту традицию, сгладил неделикатность, а заодно и побывал в шкуре другого. Шкуры других занудны и утопичны, как всякие неологизмы, если примерять их в повседневности. Николай пришел к Вострикову (как Марат к Пацюкову) и заказал ему Кранаха, а заодно и Ван Гога, чтобы проверить «беглость», как он сказал, «пронырливой кисти». Я перевоплотился, будто хитрость сильнее взаимосвязи. Игра против себя с добыванием все новых откровений. Терпимость других узурпирует нашу волю. Время уничтожило Кранаха, и время возродило смех из пепла. Время прошло мимо двух Ван Гогов, один из которых я. И я не мог не сделать, как славный боец, плюралистической этики, пяти портретов, но уже в зеркалах, чтобы каждый сквозь краски увидел себя, и красота еще долго спасала мир.
Зеркала - не утешение для оптимизма, оставленные без присмотра они тускнеют (зеркала полируют взгляды), как за-ме-тил математик Ч. Л. Доджсон. Зеркаломатика, наука о зеркальных отражениях, открыла:"Про--странство в зеркалах появилось совсем недавно, с развитием перспективы зеркала освои-ли иллюзию". Красивая живопись, как и красивая мысль, намекают на то, что "мозг - всего лишь мыш-ца", скоропортящийся юмор, ледоруб абсурда. «Эпилептик красок» Ван ГОГ взрыхляет зеркало, впадая в тревожный абсолютизм века. Зеркало эхом перекатывает зримое." Вся история искусства вымощена фаль-си-фи-ка-циями, часть которых выдавалась за величайшие шедевры", Ж. Базен.

Пресса о проекте

«Неожиданности»
Федор Ромер «Независимая газета», 26.01.96

«А вот и галерея актуального искусства не хочет быть просто галереей актуального искусства: галерея Марата Гельмана показывает выставку «Реституция»... Под названием способным довести до инфаркта целый выводок чиновников из Минкульта демонстрируются две картины из частной коллекции. Работы художников Лукаса Кранаха (1472-1553) и Винсента Ван Гога (1853-1890). Надо сказать Гельман как обычно работает с мастерами перcпективными. Хорошая, черт возьми, выставка!».

«Beutekunst zu verkaufen»
Kerstin Holm «Frankfurter Allgemeine Zeitung», N 29, February 1996

«Nur noch Beutekunst lockt Politiker und Kaufer»
Gregory Ingleright

«Ну, Гельман, погоди!»
Олег Торчинский «Московская правда», 5.02.1996

«... Все было бы в порядке, если бы это не была галерея М. Гельмана. Здесь все время ждешь розыгрыша скрытого подвоха. Почему Кранах, почему Ван Гог, а не Бренер, не Кулик?
Ключ к разгадке название выставки «Реституция». Вся акция есть не что иное как пародия на выставки трофейного искусства в ГМИИ и Эрмитаже с их полувековой ложью, высокопарными декларациями, вымученными пресс-конференциями для иностранных журналистов, с лощеными каталогами для административных лиц.»

«У Гельмана была «Реституция»
«Аргументы и факты», N 5, 1996

«Картины старых мастеров в галерее современного искусства? Необычно, прикольно, этапажно. Да и работы - трофейные. Вывезены из Германии во время второй мировой войны. «Мадонна с младенцем» Лукаса Кранаха (XVI в.) и «Пейзаж» Ван Гога» (из собрания Т. Галищева, Новороссийск). Три дня демонстрировались эти картины в галерее М. Гельмана для небольших групп посетителей. И только по 15 мин. Что же это за картины? Подлинники или ловкая подделка? Экспертизой работ занимался Новороссийский музей. Но это вовсе не значит, что московские специалисты сразу поверили в подлинность шедевров. В наш век «виртуальной реальности» картины «как настоящие» - головоломка для специалистов. Но основная идея Гельмана и его выставки «реституция» - проблемой возврата трофейных ценностей можно заняться и на частном уровне. У государства это получается плохо».

«Может ли гений жить в провинции»
Сергей Подрез «Новороссийский рабочий», 4 апреля 1995

«В центральной и зарубежной прессе прошли матетриалы о скандальной выставке в галерее Марата Гельмана «Реституция». Были выставлены две картины из коллекции новороссийца Тимофея Васильевича Галищева: «Мадонна с младенцем» Лукаса Кранаха (1472-1553) и «Дорога в Арле» Винсента Ван Гога (1853-1890)».

Игорь Дудинский «Мегаполис-Экспресс», N 4, 31.01.96

«В галерее М. Гельмана ее владелец вновь попытался выступить в роли возмутителя общественного спокойствия, показав общественности экспозицию всего из двух картин под названием «Реституция». Обе работы относятся к шедеврам мировой живописи...»

«С легкой руки», Новороссийск, N 7, 16.02.96

«Мы накануне сенсации. И, возможно, не одной...»



полный адрес материала : http://old.guelman.ru/gallery/moscow/restitut/