М А К С И М К А № 5

Бесполезные таблицы
Елена Невердовская

Сергей Денисов. Арт - центр Борей. , 9.11 - 27.11.99 .

Прозрачные стрекозиные крылышки, как trademark художника Сергея Денисова, не вызывают удивления, как и разноцветные перышки, как и высушенные элементы растений - их чисто декоративная привлекательность уже может послужить достаточным основанием. Но утверждать, что автор выставки "Бесполезные таблицы" включил их в свой набор изобразительных средств из-за этого свойства, было бы поверхностно. Однозначно и сходу определить, почему же художник обратился к таким скучным и сугубо утилитарным изображениям, как пособия для изучения физиологии, морфологии и прочих наук, представляется затруднительным. Чтобы ответить на этот вопрос, придется зайти несколько издалека. Критическая статья об одной из предыдущих выставок Сергея Денисова начиналась с воспоминания: "Запомнившаяся с детства фотография из "Палеонтологии в картинках": комар, наглухо запаянный в капсуле янтаря..." У меня же был соблазн в первых строчках признаться в собственной детской страсти к разглядыванию цветных изображений трофических язв из "Популярной медицинской энциклопедии". И кажется, это совпадение не случайно.
Возможно, многие дети в десяти-одиннадцатилетнем возрасте предпочитали втихаря полистывать толстые устаревшие справочники и бесполезные пыльные энциклопедии. Взрослое: тебе это еще рано читать, знать, понимать - создавало необходимый запрет для неофита, стремящегося к постижению сущности жизни. И изображенные на таблицах внутренности животных, лишенные скрывающего покрова кожи конечности человека говорили не о наличных реальностях физического мира, а рисовали его символическую картину, и именно в этом смысле прочно застревали в детской памяти: освященные не школьными премудростями, но тайным способом обретения и самим иррациональным смыслом, относящимся к области ничем не определяемой фантазии.
Эти все, на первый взгляд, естественнонаучные изображения стали своеобразными буквами личного алфавита, которым пользуется Сергей Денисов, создавая свои эзотерические произведения-тексты - о человеке, о перемещении, о зарождении жизни и о смерти. И попытаться прочитать эти зашифрованные послания можно, обратившись к частоте употребляемых "букв" - тех или иных изображений. Так, на нескольких "таблицах" центральное положение занимает сердце - как фокус средоточия жизнедеятельности человека, главное местопребывание разума, в противоположность его орудию - мозгу, чье изображение не используется автором, что указывает на внутренний характер разума, как и постоянно закрываемые полупрозрачными кружками глаза - на внутреннее зрение. Голова часто заканчивается лепестками цветов (своеобразный венец), либо вообще замещается крылышками насекомых, как символом духовной сущности, жизненной субстанции. Большое значение придается полости, как месту, где зарождается жизнь: на рисунке, показывающем схему пищеварения у лягушки, в брюшную полость помещен маленький человечек; на той же таблице, на противоположной стороне листа - школьный рисунок шариковой ручкой: человечек, имеющий в животе другого, кричит "я ра-а-жаю". Продолжает тему рождения тема метаморфозы, самым частым ее символом является изображение различных стадий жизни лягушки. Но путь преображения не происходит гладко, безболезненно - это дает нам понять частое использование оружия как символа ведущейся постоянно борьбы. Причем им обладает не только очищающая смерть (скелет с мечом или косой), не только многочисленные крошечные человечки, размахивающие острыми шпагами, но и темные, теневые персонажи, вырезанные из школьных тетрадок - детские чудовища-жуки, вооруженные ножами и кинжалами.
Таким образом, припоминая собственный опыт исследования естественнонаучных справочников и запретных "взрослых" книжек и пользуясь универсальным символическим языком различных мифологий мира, можно прочитать "Бесполезные таблицы", как единый текст. Автор полагает его всеобщим, говоря, что хаотично рассеянные по рабочему столу предметы как бы сползаются, образуют единства без участия воли художника, а только при машинальном его посредничестве. Есть определенная доля кокетства в том, чтобы предстать медиумом не поддающейся рациональному познанию таинственной реальности, а не автором символической картины собственного внутреннего мира.

М А К С И М К А № 5