на "Кысь" Татьяны Толстой

Ольга КАБАНОВА

Кысь, брысь, Русь

Татьяна Толстая опубликовала свой первый роман
Первое крупное произведение писателя со сложившейся высокой профессиональной и личной репутацией просто обязано стать литературным событием. Толстая не подкачала. "Кысь" может понравиться или нет (многие предпочитают простые сюжеты без иносказаний и стилизаций), но удивит и восхитит обязательно - уж больно мастерски и умно написана эта книга.

Начнем с конца - это удобнее. Свой романа Татьяна Толстая завершает так: "- А понимай как знаешь!.." Далее следует дивная поэтическая цитата (автор мной, увы, не опознан), список из семи населенных пунктов, где писалась книга, и годы, когда это происходило: 1986 - 2000. В начале и конце списка географических названий стоит Москва, предпоследним - вымышленный Федор-Кузьмичск, где происходит действие "Кыси".

Уточним сразу, что город этот незадолго до финала повествования был вследствие государственного переворота переименован. А революцию эту совершил главный герой книги - простодушный и недалекий интеллигент первого поколения Бенедикт, страстный книгочей, вконец на книгах помешавшийся. Поскольку романный Федор-Кузьмичск некогда именовался Москвой, можно сделать нехитрое умозаключение - события, описанные в книге, относятся не к будущему, а к прошлому. Вот была Москва Москвой, потом стала Федор-Кузьмичском, а теперь опять - сама собой.

Из всего этого следует утешительный, хотя, возможно, и неверный вывод - Взрыв, в результате которого возник диковинный и дикий мир, подробнейшим образом описанный в "Кыси", - не ожидаем, а уже пережит. Значит, не антиутопию, как кажется при быстром чтении, написала Толстая, а книгу о нашем одичании, прошлом, а возможно, и нынешнем. По жанру получилась - гоголевская какая-то сатира. Впрочем, "понимай, как знаешь".

Опасность толкования книг - как раз одна из тем "Кыси", причем сюжетообразующая. Несчастный Бенедикт так страстно пытался понять прочитанное, так отчаянно стремился найти главную книгу про смысл жизни, что дошел до полного озверения и душегубства. Потому что не ведал он мира, в котором книги эти писались и строфы прекрасные складывались. Существовал этот мир, согласно тексту, до Взрыва, а чем этот Взрыв был - преступной ошибкой атомщиков, революцией или адамовым грехопадением - не дано ответа.

Фантастический мир, описанный в "Кыси", жутковат и непригляден. Особенно пугает он в первых главах романа: живет народ в избах среди бескрайних полей, не только электричества, но и колеса не знает, мышей ловит (для еды и натурального обмена), пьет и курит ржавь какую-то, червырей выкапывает, книги не читает - запрещена печатная книга, слушается Набольшего Мурзу - Федора Кузьмича. В результате Взрыва с человеческими особями произошли разного рода мутации, отчего у людей много всякой чертовщины повылезало - у кого когти на ногах выросли, у кого хвосты, у кого - и еще пострашней. Говорит люд в "Кыси" на странном просторечии, умные слова помнят только до Взрыва жившие "прежние" - интеллигенты и диссиденты. Прежние все больше между собой ругаются и прочий люд открыто презирают. Не положительные они герои, хотя в конце, кажется, и прощенные автором. Возможно, так уже бывало в русской литературе, единственный положительный герой книги - автор. Но и это, в общем-то, - натяжка.

Впрочем, постепенно в мире "Кыси" не без уюта обживаешься. Привыкаешь к нему и, даже обнаружив пародию на свою собственную жизнь, не обижаешься. Смотришь на себя в кривое зеркало и не на рожу пеняешь, а искренне веселишься. А смешного в романе очень много - ведь всякая жизнь не только страшна и убога, но и забавна.

Написана "Кысь" виртуозно, стилизация под народный сказ вдруг превращается в чистую поэзию в прозе, в дивные описания зимы, например, или бескрайних просторов. Причем при всей откровенной искусственности язык романа, как привыкнешь, нарочитым перестает казаться - втягиваешься и завораживает. К тому же перебивается повествование все время стихотворными цитатами, вычитанными падшим Бенедиктом из запрещенных старопечатных книг. Правда, чтение его беспорядочно (длинный список прочитанного - одно из самых остроумных и саркастических мест в книге), и оттого цитаты могут возникнуть самые неожиданные. Но все они из другого, ему неведомого мира, который манит и разума лишает.

Татьяна Толстая написала книгу неопознанного жанра в традициях русской классической литературы, и сама эта литература в ней в цитатах присутствует. А в русской классической литературе обязательно стоят проклятые вопросы. Например, что делать с собственным одичанием и окружающей чертовщиной. Почему-то в ответ напрашивается вопрос - может перекреститься? Почему - непонятно, ведь Бог в романе ни разу не помянут.

(C) "Известия" 31 Октябрь 2000г.

Назад в "Коллекцию рецензий на "Кысь"