ЕГОР ГОРЕВ
Игра в кегли
Вы знаете, что такое "ИГРА В КЕГЛИ"?
Середина октября, на улице Горького моросит уже которые сутки кряду. Сырость висит в воздухе, и погода прямо-таки английская. Рекламы, отражаясь в лужах, заливают все вокруг ядовитыми флуоресцентными красками. Отсыревшие прохожие, продрогшие проститутки, стоп-сигналы автомобилей - ни с чем не сравнимый осенний московский вечер. Пахнет падающей водой, кофе, мочой, дешевым бензином и дорогой парфюмерией...
Костыль, Понос и я шатаемся вдоль всех этих витрин "Нины Ричи", "Пиццы Хат" и "Макдональдса". Наша сегодняшняя добыча - две рокерских косухи - уже превратилась в несколько бутылок паленого "Распутина". Водка понемногу перетекает в наши жадные рты, переливаясь внутри знакомым теплом. Кажется даже, будто холодная морось испаряется, едва касаясь лысых голов и бледных лиц.
Из неловко и пьяно припаркованной у "Интуриста", зеленой "Вольво", бУхая низами, тяжело вываливается под дождь техно. Мы останавливаемся, пританцовывая Мартенсами, допиваем "Распутина" - последний горячий цветок польского технического спирта расправляет синие лепестки в желудках, блестят глаза, розовеют лица. Лениво развалившийся на переднем сидении зеленой тачки бык - с толстой, как дверная цепочка, голдой на красной шее - на всякий случай прикрывает дверь. Мы хохочем, оттопыривая немытые средние пальцы.
В сопровождении щуплого, смертельно бледного, кашемирового, в дым укокаиненного мажора появляются из шевелящейся октябрьской сырости две проститутки. Девчонки натянуто, преувеличенно громко хихикают и неуверенно-развязно жестикулируют. Наверное, новички. До нас долетает их сочный, как спелые абрикосы, малороссийский выговор. Бык из-за толстых стекол "Вольвы" глядит настороженно и зло, хлыщ-кокаинист пытается обойти нас стороной, но Костылю все-таки удается ухватить одну из блядей за жопу. Она беззлобно и весело матерится.
Хлопают тяжелые дверцы - иномарка, нарушая все мыслимые правила дорожного движения, выворачивает со стоянки. Вслед ей летит опустевший "Распутин". Попадает в заднее стекло, но отскакивает и разбивается об асфальт. Морось превращает стопари отъезжающего "Вольвака" в расплывчатые рубиновые звездочки...
Вечер начинает буксовать - еще немного, и он пропадет совсем. Я и Понос скучаем, только неугомонный Костыль по-прежнему полон энтузиазма:
- Панки мы или где?
- Иди на хуй! - Понос высоко задирает воротник своей косухи и, пряча сигарету в кулаке, зябко курит.
- Давайте в кегли! - не унимается Костыль.
- ??? - Понос выплевывает все-таки размокший окурок и оживляется, хрустит пальцами и вытирает набежавшие из сломанного носа сопли кожаным рукавом. - Мне эта затея тоже определенно нравится.
Мы подходим к самому краю тротуара, мутный поток несет московский мусор мимо.
- Три, Два, Раз...Гоу!!! - командует Костыль.
Мы бросаемся бежать через улицу Горького, оскальзываясь в октябрьских лужах, лавируя между завывающими клаксонами машин и матерясь. Оказавшись на противоположной стороне, у дверей магазина "Сыр", переводим дыхание, глубоко курим и пускаемся в обратный путь...
...Визжат тормоза, надрывается разноголосый хор матерящихся водил, неподалеку, где-то на Огарева, ревет ментовская сирена.
Наконец, на четвертом забеге, красная "Шоха", с каким-то очкариком за рулем поддевает тусклым бампером Костыля. Он взлетает вверх, ударяется всем телом в стекло и вперемешку с крошками лобовухи оказывается на коленях перепуганного насмерть водилы. На мокром асфальте, отчаянно тормозящую "Шоху" заносит, и спесивый "Гранд Чероки" ударяет ее в правый бок...
Появляется Г.Н.Р. из Рубль-Восемь.
Игра окончена: у Костыля сломаны обе ноги и несколько ребер. Изо рта густо идет кровь.
Когда носилки засовывают в Скоряк, Костя, очень довольный прошедшим вечером, улыбается, пуская красные пузыри: - Я выиграл, чуваки!
Две лысых кегли в черной коже, провожают Скоряк с победителем слитным звериным ревом. Расходящиеся с места Д.Т.П. зеваки недоуменно косятся на нас из-под своих шляп и зонтиков.
Неужели вы не знаете что такое "ИГРА В КЕГЛИ"?
