Что такое Аксенов? Коллекция лейблов. "Арми Ю-Эс-Эй", виски "Вайт Лошадь", сигареты "Голуаз"...
Как-то в начале перестройки один литкритик жаловался: ну, что, ну появились в киоске сигареты "Голуаз", я их тут же купил, потому что у Аксенова все курят "Голуаз", а это оказалась дрянь без фильтра, горлодер...
Литкритик не допустил, что "Голуаз" бывает разный. Лет через десять (вру, меньше, но пусть через десять) я рассказал эту историю на одной конференции, присовокупив, что не знаю, в каких именно сочинениях Аксенова употребляется "Голуаз"; присутствовавший Аксенов тут же заявил "Ни в каких": обманул, думаю. Потому что у Аксенова упоминаются марки всех на свете сигарет, виски, автомобилей, зажигалок...
Почему такая мура получилась с шестидесятниками? Потому что перепутали свободу носить "Вранглер" со свободой говорить типа правду и верить в социализм с человеческим лицом. Они, свободы, в общем, сочетаемы, и даже одна без другой никуда, но в риторическом пространстве первая полностью подменялась второй, и как-то так получилось, что дискурс шестидесятничества до сих пор пытаются выдать за "пир духа", оставляя в скобках, что биография лидеров поколения легче считывается как крестовый поход за деньгами, властью и ранним маразмом. С цитатой из Окуджавы на красном знамени.
А Аксенов своего интереса не отрицал: шмотки, лейбл, красивая жизнь. Красивые слова (в "Золотой моей железке" все герои носят отчество Апполонович). Это все не мешает пронзительному чувству: от трогательных рассказов в "На полпути к Луне" до трагического "Ожога" и, очевидно, дальше. Но в этом есть и умный цинизм врача: в рассказике "Товарищ красивый Фуражкин", написанном при такой густой соввласти, что ложка стояла, частнособственническому хищническому инстинкту спет настоящий гимн.
Так что, Аксенову ура! Хотя бы за то, что он, просочившись через медные трубы, не стал маразматиком.
Последние сочинения коллеги Аксенова, признаться, я не особо читал: то есть начинал, прикидываясь добросовестным спецом, и "Московскую сагу", и еще какой-то недавно в "Знамени" роман, и рассказики из книжки "Негатив положительного героя", изданной недавно "Вагриусом", и даже находил приятные места (город Хуйбышев: по виду, конечно, старая шутка, но я ее раньше не слышал), и иногда подпадал под обаяние его празднично-приподнятой речи, но - увы. Энергия, питавшаяся желанием выйти на Невский в стильном пальто, куда убедительнее энергии остроумно, блин, видите ли, мудроватого описания постсоветской грязной действительности, легко ложащейся на язычок дядьке из Америки.
Дудки: не легла.