***
Бабьи ласковые руки
спеленают теплый саван.
Лягут вьюги на поляны.
Я заплачу у окна.
Горе нашему ковчегу,
нашим мальчикам кудрявым.
Видишь, по снегу искрится
и катается луна.
Видишь, сердце побежало
по голубенькому блюдцу.
Наливными куполами
вспыхнул город вдалеке.
Вот и жизнь моя проходит.
Все быстрее слезы льются.
Слезы льются по рубахе,
высыхают на руке.
Заплутала моя юность
золотым ягненком в ясли
и уснула осторожно
на соломенной пыли.
Где мой чудный Китай-город?
Сердце плещется на масле.
Навсегда угомонились
под снегами ковыли.
В Китай-городе гулянка,
девки косы подымают,
оголяют белы плечи,
губы добрые дают.
А в раю растут березы,
а в раю собаки лают,
по большим молочным рекам
ленты длинные плывут.
Ах, куда же я поеду,
светлый мальчик мой кудрявый,
за прозрачные деревья
в легком свадебном дыму.
Поцелую нашу мамку
и за первою заставой,
словно мертвую синицу,
с шеи ладанку сниму.
Верно, я любил другую,
наши праздничные песни
помяни печальным словом -
я прожил на свете зря.
Новый день трясет полотна,
ветер стукает засовом.
И соломинка по небу
улетает за моря.
|
